“Казачество, изведавшее в силу исторической необходимости все муки борьбы, кровопролития, насилий и разрушения, умело, однако, созидать лучшие по времени формы социальной жизни и проявлять творческие способности в области мирной деятельности. И теперь, в лице своих
передовых представителей, оно может бороться с хищничеством и вандализмом, разрушающими памятники старины. Время не ждёт и история Родины говорит своим детям: пощадите мои памятники, сберегите мои сокровища!”
Так заканчивается предисловие Фёдора Андреевича Щербины к его фундаментальному научному труду “ИСТОРИЯ КУБАНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА”. Когда читаешь эти строки, возникает ощущение, что они написаны сегодня. Хищничество и вандализм, помноженные на административный ресурс и безграничную алчность современных чиновников, ведут страну к катастрофе – в том числе и культурной. Эта катастрофа складывается из тысяч местных, региональных катастроф. Об одной такой катастрофе, связанной с сознательным и планомерным уничтожением властью последних объектов материального наследия великого российского учёного, просветителя и духовного отца кубанского казачества Фёдора Щербины, я расскажу подробней.
Когда в детстве я впервые побывал в Геленджике и прошёл с родителями по красивейшему лесному серпантину между посёлками Дивноморское и Джанхот, я узнал название этой дороги – Джанхотская или Щербиновская. Второе название было неофициальным, его иногда использовали местные жители. Они объяснили, что до революции здесь жил знаменитый казачий атаман Щербина, владевший дачами в обоих посёлках и построивший дорогу, чтобы их соединить. Больше про человека, создавшего лучший прогулочный терренкур Геленджика, я долго ничего не слышал.
Более полная информация о нём появилась лишь в 90-е. Это были статьи геленджикского архитектора и краеведа Майи Осичевой и известного историка Кубани Григория Чучмая, а также других авторов. Из них стало ясно, что на страницы российской истории возвращается фигура общенационального масштаба – но при этом уникальная своей принадлежностью к казачьему этносу. Многие тогда заговорили о “кубанском Ломоносове” или “кубанском Леонардо да Винчи” – настолько яркий и разносторонний след оставил Фёдор Щербина в отечественной науке, политике и культуре. Основоположник российской статистики, член-корреспондент Императорской академии наук, депутат 2-ой Госдумы и председатель её Казачьей фракции, председатель Кубанской казачьей рады, автор фундаментальных исследований “История кубанского казачьего войска”, “Кубанское казачье войско и его атаманы” и других, основатель Кубанского политехнического института, первостроитель курортного посёлка Джанхот и прилегающей дороги, организатор ряда культурных земледельческих общин, автор нескольких поэм, выдающийся публицист и т.д.
В 1994 году в Кубанском государственном технологическом университете состоялась научная конференция, посвящённая его памяти. Её участники поставили перед краевыми властями вопрос о приведении в порядок всех памятных мест, связанных с жизнью Щербины, в том числе и его усадьбы в Джанхоте. Подразумевалось создание здесь полноценного музейного комплекса в соответствии с волей учёного, выраженной в оставленном им завещании. Согласно этому завещанию, усадьба в сто гектаров, расположенная на берегу посёлка Джанхот, передавалась государству как единое целое для ведения культурного хозяйства, создания новых сортов растений и строительства метеорологической станции. Усадьба в десять гектаров, расположенная на берегу посёлка Фальшивый Геленджик (ныне Дивноморское), передавалась под общественный парк без права застройки его магазинами, ресторанами и прочими коммерческими объектами. Участники конференции выразили надежду, что к 150-летию со дня рождения “кубанского Ломоносова” в 1999 году его воля будет учтена и последние объекты его материального наследия будут спасены для потомков.
Закон Краснодарского края “О реабилитации Кубанского казачества”, принятый в 1995 году, дал этим надеждам прочное юридическое основание. Статья 11 Закона гарантировала право казаков на культурную реабилитацию, включающую в себя “комплекс мероприятий по восстановлению духовного наследия”, “строительство музеев, культурных центров” и т.д. Логическим продолжением этой политики стало распоряжение краевого Комитета по охране, реставрации и эксплуатации культурных ценностей (наследия) № 11-1-р от 21.05.1996 о присвоении усадьбе Щербины в Джанхоте статуса выявленного памятника истории и культуры. Следующими шагами должны были стать проведение государственной историко-культурной экспертизы и включение усадьбы в Единый госреестр объектов культурного наследия. Более того: многие краеведы и специалисты-музейщики, в том числе Майя Макаровна Осичева, считали, что в Госреестр также необходимо включить и Джанхотскую дорогу, построенную Щербиной.
Сейчас на дворе сентябрь 2012 года. Вопрос: что сделано властью для исполнения воли великого кубанца, а также требований общественности и своих собственных распоряжений по сохранению его усадьбы в Джанхоте? Ответ: ДА НИЧЕГО. Больше 16 лет прошло, а воз и ныне там. Экспертизу не провели, усадьбу и дорогу в Госреестр не включили. Как выясняется, не было на то инициативы губернатора, обязательной по закону. Охладел он вдруг к этой теме, утратил всякий интерес. Даже книги Щербины, включая его знаменитую «Историю кубанского казачьего войска», перестали издаваться и исчезли из продажи. В центральном книжном магазине Геленджика, к примеру, их последний раз видели лет восемь назад. В библиотеке посёлка Дивноморское, ближайшего к Джанхоту, мне с трудом удалось отыскать единственное репринтное издание, которое к тому же
на дом не выдают.
Другой вопрос: в чём причина столь резкой перемены от самой горячей и восторженной административной поддержки к полному умолчанию и забвению? Ответ: в резкой перемене взгляда высших федеральных чиновников на ещё недавно скромный Геленджикский район. Это случилось как раз в 2000-е, когда к власти в России пришёл нынешний президент РФ Владимир Путин и его команда. Уникальные по красоте массивы реликтовой пицундской сосны и можжевельника, протянувшиеся на десятки километров вдоль живописных берегов и бухт Большого Геленджика, показались им наилучшим вариантом для обустройства личных черноморских владений и вложения капиталов, нажитых «рабским трудом на галерах» государственной службы. Высшая власть России решила, что она заслуживает жить в земном раю наподобие ближневосточных нефтегазовых шейхов и королей.
Правда, планам по созданию собственного земного рая на Чёрном море мешала одна “мелочь”: интересы миллионов соотечественников, отдыхающих тут из поколения в поколение. Ведь Большой Геленджик – это курорт с вековой историей, бывший популярным местом отдыха ещё в дореволюционной России и крупной всесоюзной здравницей в советские времена. Здесь была создана мощная инфраструктура общедоступного отдыха, основой которой являлись туристические маршруты, проложенные вдоль всего геленджикского побережья. Они были включены в официальный перечень Всесоюзного бюро по туризму и экскурсиям при Совмине СССР, их обслуживали профессиональные экскурсоводы и инструкторы. Только по одной лишь Джанхотской (Щербиновской) дороге в 80-е годы проходило до 1 миллиона туристов за сезон. Это был настоящий конвейер массового оздоровления, люди возвращались домой бодрыми, с хорошим настроением и желанием работать для своей страны.
Для того, чтобы построить геленджикский рай для избранных – их дворцы, парки, пляжи и причалы для яхт и т.п. – нужно было присвоить и огородить тысячи гектаров общественных лесов и десятки километров общественных берегов, перерезать множество традиционных туристических маршрутов. То есть, по факту, уничтожить Геленджик как федеральный курорт. И власть на это пошла. В декабре 2010 года из Открытого письма бизнесмена Сергея Колесникова в адрес тогдашнего президента РФ Дмитрия Медведева страна узнала о так называемом “Проекте Юг”, направленном на присвоение Владимиром Путиным лучших лесов и берегов Большого Геленджика. Там, в частности, речь шла о захвате и застройке в его частных интересах сотен гектаров прибрежных лесов курортных посёлков Прасковеевка и Дивноморское и незаконном огораживании примыкающих к ним береговых полос.
Вслед за «самим» в Геленджикский район дружно потянулись звенья и подпорки его вертикали: министры, олигархи, крупные функционеры партии «Единая России», высшие иерархи РПЦ — и все они по примеру шефа жаждали собственных лесов и берегов. Ряд популярных изданий даже разразился публикациями о зарождении новой «Рублёвки» на юге России. Особое внимание прессы привлёк свежеотстроенный дворец патриарха Кирилла в посёлке Дивноморское, по версии церкви – «Духовно-культурный центр РПЦ». Поражали цинизм, лицемерие и абсолютное бесстыдство, с которыми «святые отцы» уничтожили здесь гектары заповедного соснового бора и захватили почти километр поселкового берега — общедоступного с позапрошлого века. Ещё сильнее этим обстоятельством были поражены краеведы и историки — ведь территория патриаршего дворца, помимо общественной береговой полосы, хамски «прихватила» и ключевой участок Щербиновской дороги, которая, по идее, должна была стать частью единого Мемориального комплекса «Музей-усадьба Фёдора Щербины в Джанхоте»!
Конституция России, как известно, единственным источником власти в стране провозглашает народ, который «осуществляет её непосредственно либо через своих законных представителей». Из чего следует, что эти самые «законные представители» – чиновничество, депутаты и т.п. — содержатся народом исключительно для того, чтобы служить его благу и отстаивать его национальные интересы.
Отсюда главный вопрос: насколько действия власти в отношении федерального курорта Геленджик, имеющего стратегическое значение для оздоровления народа, соответствуют национальным интересам России? Ответ: НЕ ТОЛЬКО НЕ СООТВЕТСТВУЮТ, А ЦЕЛИКОМ ИМ ПРОТИВОРЕЧАТ. После развала СССР у России осталось всего триста километров черноморских берегов, из которых относительно пригодны для массового туризма и отдыха меньше половины. То есть на каждый миллион жителей нашей страны, расположенной в суровых и даже экстремально холодных климатических условиях, сейчас приходится лишь километр черноморского пляжа. Наш национальный интерес состоит в том, чтобы каждый сантиметр этого благодатного берега был обустроен с максимальной пользой и отдачей для всех граждан страны. На деле же мы наблюдаем совершенно иную картину: варварское разграбление общенационального природного достояния узкой группой высших федеральных и региональных чиновников и их бизнес-партнёров, не желающих сдерживать свои хищнические аппетиты ни законом, ни совестью.
Разве станут они заботиться создании полноценного мемориального комплекса Фёдора Щербины, включающего его усадьбу в Джанхоте и джанхотскую дорогу, если все земельные участки, на которых они расположены — как лесные, так и береговые — давно предназначены под раздачу «своим людям» и под застройку их поместьями и дворцами? Нет, конечно. Наоборот: будут всячески саботировать уже принятое распоряжение краевой администрации от 21.05.1996 и душить любые общественные инициативы, требующие его исполнения — одновременно оформляя на себя, любимых, очередные лакомые куски общественных лесов и берегов.
Причём делается это, как обычно, по-подлому, тайком от народа. Когда год назад я разговаривал (неофициально) с высокопоставленным сотрудником администрации Геленджика о захвате резиденцией РПЦ участка береговой полосы посёлка Дивноморское, он лишь усмехнулся: «Это цветочки! А ты в курсе, что 500 гектаров заказника между Дивноморским и Джанхотом уже отданы в аренду на 49 лет под рекреацию, то есть под застройку? А детский лагерь «Малоземелец», расположенный на землях бывшей щербиновской усадьбы, сейчас продаётся или уже продан за бесценок одной кремлёвской «шишке»?» Я, конечно же, был не в курсе. Ведь на портале Россреестра, где присутствует информация обо всех земельных участках и сделках с ними по РФ, 500 га реликтового соснового леса между курортными посёлками Дивноморское и Джанхот были по-прежнему Гослесфондом, свободным от каких-либо обременений, а детский лагерь «Малоземелец» ещё значился федеральной собственностью (кстати, этим летом он уже пустовал и здесь не отдохнул ни один российский ребёнок).
Если чиновники используют свои полномочия против интересов общества, то общество, в соответствии с Конституцией, вправе осуществлять свою волю самостоятельно. В ситуации с музеем-усадьбой Фёдора Щербины сложилась именно такая ситуация: многолетнему саботажу и коррупции федеральных и краевых структур люди противопоставили общественную инициативу «Марш памяти Фёдора Щербины», который состоялся 26 августа 2012 года. Я не буду подробно рассказывать о том, с каким диким сопротивлением со стороны власти мы столкнулись во время его организации и проведения. Скажу лишь, что было всё: и необоснованные запреты, и хамские провокации, и психологическое давление с участием сотрудников силовых структур.
Важнейшим итогом нашего «Марша памяти» я, как его организатор, считаю участие в нём представителей казачества — атамана станицы Голубицкая Александра Фёдоровича Бочкарёва и его товарищей. Они откликнулись на мой призыв и прибыли целым отрядом – в казачьей форме и со знаменем кубанского казачьего войска.
Самый юный участник шествия – Егор
Казаки из Голубицкой прошли весь маршрут и собственными глазами увидели, в каком плачевном состоянии находится усадьба Фёдора Щербины — великого сына их родной Кубанской земли. Они прошли мимо огромного железобетонного забора резиденции патриарха Кирилла, перекрывшего Щербиновскую дорогу, и очень горевали, что Фёдор Андреевич не живёт в наше время. Ведь будь он жив, он наверняка бы нашёл правильные казачьи слова и объяснил бы господину Гундяеву, что присваивать общественную дорогу, больше ста лет служившую людям — великий грех, за который обязательно спроситься.
Я слушал казаков и ещё отчётливей понимал, почему нынешней власти Щербина категорически не нужен. Всё дело в масштабе личности. Слишком жалкими выглядят на его фоне властители России и Кубани, их слова и дела. С одной стороны качества, не померкшие за столетие — мужество, благородство, бескорыстие, доброе и честное сердце, истинное христианское самопожертвование для блага людей. С другой — трусость, ложь, лицемерие и патологическая алчность, готовая идти по головам своих же соотечественников. Жизнь и судьба Фёдора Щербины — зеркало, в котором отражаются наши подлинные лица как граждан России. Для власти это зеркало опасно. Проще разбить и сделать вид, что его не было. Только ничего у вас не получится, господа. Прочтите ещё раз слова великого российского учёного и историка. Они — не о прошлом, а о ближайшем будущем:
“Казачество, изведавшее в силу исторической необходимости все муки борьбы, кровопролития, насилий и разрушения, умело, однако, созидать лучшие по времени формы социальной жизни и проявлять творческие способности в области мирной деятельности. И теперь, в лице своих
передовых представителей, оно может бороться с хищничеством и вандализмом, разрушающими памятники старины. Время не ждёт и история Родины говорит своим детям: пощадите мои памятники, сберегите мои сокровища!”
Сергей Менжерицкий