СПЕЦЗОНА ГЕЛЕНДЖИК: ВОРАМ-ДВОРЦЫ, НАРОДУ-ДУШЕГУБКИ

24 июня под Геленджиком были задержаны, а затем осуждены к лишению свободы председатель общественного движения «ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ» Сергей Менжерицкий и лидер молодёжного крыла партии «ЯБЛОКО» Кирилл Гончаров.  Причиной стал организованный ими «Марш по украденному Черноморью» – абсолютно мирная акция в форме туристического похода, в котором, помимо членов «ОТКРЫТОГО БЕРЕГА», «ЯБЛОКА» и Экологической Вахты по Северному Кавказу, приняли участие местные жители и отдыхающие.

Гражданское общество России давно бьёт тревогу в связи с чрезвычайной ситуацией, сложившейся на черноморском побережье Краснодарского края. Но природные стихии – сели, смерчи или тайфуны – здесь не при чём. По лучшим курортам страны прокатываются волны коррупции и беззакония, ежегодно унося жизни тысяч людей, а миллионы лишая возможности цивилизованно отдохнуть и поправить здоровье.

Эпицентр этих волн – власть. Именно она и её бизнес-структуры породили гигантский коррупционный конвейер, уродующий наши курортные города и отчуждающий в пользу «избранных» то, что по праву принадлежит всем.  Именно она штампует бесчисленные постановления и распоряжения, переводящие уникальнейшие природные территории Черноморья – реликтовые леса и живописные бухты – из категории особо ценных  земель Гослесфонда в категорию «земли поселений» с их последующей продажей за бесценок самой себе и застройкой собственными дворцами, поместьями и причалами.

Движение «ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ» и её партнёры из «ЯБЛОКА», Экологической вахты по Северному Кавказу и ряда независимых СМИ предали гласности десятки подобных фактов. По многим из них направлялись обращения в правоохранительные органы и в адрес руководства страны, но результат был, как правило, один: власть либо отмалчивалась, либо откровенно лгала, издевательски именуя своё беззаконие «осуществлением полномочий в рамках действующего законодательства РФ». Мы, по сути, упёрлись в железобетонную стену чиновничьей круговой поруки – подобную тем, что окружают украденные у нас леса и берега. 

Но язык железобетонных стен – не лучший язык для разговора с гражданским обществом. Нам ближе другие «конструкции» и приоритеты – любовь к Родине, права, свободы и безопасность граждан. Именно этими приоритетами мы и руководствовались, организовывая и проводя акцию 24 июня.

У этой акции, проходившей в форме турпохода по популярному маршруту из Дивноморского в Джанхот, была простая и ясная цель – привлечь внимание общественности к угрозе для жизни людей, возникшей из-за строительства здесь летней резиденции патриарха Кирилла. Эта помпезная резиденция, кроме варварского уничтожения двух гектаров краснокнижного соснового леса, печально «прославилась» ещё и тем, что наглухо перегородила единственную безопасную дорогу вдоль моря, вынуждая отдыхающих и местное население обходить её по узкому и перегруженному прасковеевскому шоссе, не имеющему  тротуаров.

Хамское нарушение ст. 6 Водного кодекса РФ – налицо. Смертельная опасность для тысяч российских граждан – также. Однако ни Генпрокуратура России, ни местная природоохранная прокуратура, буквально заваленные их жалобами и требованиями восстановить законность, до сих пор даже пальцем не шевельнули.  

Зато мирный турпоход, организованный экологами, вызвал у власти и правоохранителей приступ сильнейшего возбуждения. Вот свидетельство председателя движения «ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ» Сергея Менжерицкого:

«23 июня я был срочно вызван в полицию и официально предупреждён «о недопустимости собрания и шествия как несанкционированных и экстремистских»(!). К моим  аргументам, что для похода по традиционному туристическому маршруту никаких санкций не требуется и что истинным экстремистом является патриарх Кирилл, беззаконно перекрывший общедоступные берег и дорогу, правоохранители остались глухи. «Из-за Вас вся полиция и ФСБ поставлены на уши! Берегитесь!» – напутствовал меня начальник полиции посёлка Дивноморское майор Валуев.

В итоге была организована крупномасштабная спецоперация с участием сотрудников полиции, ФСБ и даже ДПС(!), направленная против мирных людей, никому и ничем не угрожавших. К месту сбора туристов прибыл капитан полиции Анискин, сурово озвучивший требование «ррр-разойдись!» Его поддержал глава администрации посёлка Дивноморское г-н Лузан. Всё происходящее снималось на видео сотрудником ФСБ. В ответ я  рассказал собравшимся историю главной туристической жемчужины Геленджика – Джанхотского заказника реликтовой пицундской сосны - ныне безнаказанно разворовываемого чиновниками, а затем предложил желающим по нему прогуляться, пока его не разворовали окончательно.

 

Мы вышли из Дивноморского и около двух километров двигались по прасковеевскому шоссе, вдоль бетонного забора резиденции Кирилла. Двигались крайне осторожно, поскольку поток машин здесь очень плотный, шоссе узкое, а тротуаров нет вообще. За нами неотлучно следовали сотрудник ФСБ и сотрудница местной администрации с видеокамерами. Было полное ощущение, что вот-вот подтянут спецназ и группу «Антитеррор», хотя на террористов, если честно, мы явно не «тянули»: среди нас было много женщин с детьми, а эколог из Питера Ирина Андрианова взяла в поход 7-месячного сына Егора.

Вскоре мы свернули в Джанхотский заказник, оставив на КПП патриаршей резиденции несколько листков с цитатами из статей Водного кодекса РФ, запрещающих захватывать и перегораживать общедоступные берега. Ну, а дальше началась та самая сказка, ради которой миллионы людей приезжают сюда с позапрошлого века: величественный сосновый бор, живописнейшая Старая джанхотская дорога, серпантином вьющаяся вдоль моря, и воздух, напоенный ароматами хвои и можжевельника. Правда, привкус у этой сказки был горьким: мы понимали, что уже в ближайшие годы она будет украдена у нас так же, как теперь украдены реликтовые леса под Прасковеевкой и Геленджиком.

Всё время, пока мы шли по лесу, представителю Эковахты Константину Андрамонову названивал капитан Анискин и предлагал встретиться в Джанхоте «по-хорошему». На такую встречу «по-хорошему» мы охотно согласились. Придя в Джанхот, мы заказали столик в прибрежном кафе. Вскоре приехал Анискин – но не один, а в сопровождении десятка сотрудников полиции и ФСБ. Он объявил, что мы – то есть я, Кирилл Гончаров и Константин Андрамонов – задержаны и в ультимативной форме потребовал сесть в полицейский «уазик». На логичный вопрос Кирилла «За что?!» Анискин мгновенно заломил ему руки и втолкнул в машину. Мы поняли, что операция по борьбе с «экстремистами», то есть с нами, вошла в жёсткую фазу.

Пять часов мы пробыли в отделении полиции посёлка Дивноморское, где против нас фабриковались дела о якобы злостном нарушении нами статей административного кодекса (ч.1 ст.20.2 – несанкционированное шествие, ч.1 ст.19.3 – неповиновение законным требованием сотрудников полиции и т.п.). Затем Константина Андрамонова отпустили домой, а меня с Кириллом Гончаровым как «особо дерзких экстремистов» отвезли в УВД Геленджика и в районе часа ночи засунули в КАЗ, т.е. в камеру для административно задержанных, а проще – «обезьянник».

«Обезьянник» по-геленджикски – это бетонный мешок 3Х3 метра вместимостью  4 человека (по официальной норме), отделённый от помещения дежурной части стальной решёткой и толстым стеклом. В момент нашего «заселения» там уже было около двух десятков(!) задержанных – стоящих, сидящих на корточках или  плотно лежащих в ряд на цементном полу.

Температура в камере – градусов тридцать. Вентиляции никакой. Дикая вонь, духота и конденсат на стенах. Беспрерывный кашель соседа-бомжа – явного туберкулёзника. На наших глазах у задержанного – молодого мужчины лет тридцати, случился сердечный приступ. Пришлось орать полицейским, чтобы вызвали «скорую». «Скорая» приехала часа через полтора(!), сделала укол и вернула мужчину в камеру. Вскоре приступ повторился. Когда полиция поняла, что «клиент» загибается, его поспешно вывели из здания УВД и оставили на улице. Его дальнейшая судьба нам не известна.

Вскоре врачебная помощь потребовалась и мне с Кириллом: медики «скорой» зафиксировали у нас повышенное давление и сделали по уколу. Я написал заявление на имя начальника УВД Геленджика подполковника Бараковского о невыносимых условиях пребывания задержанных в КАЗе и потребовал предоставить нам условия, соответствующие закону и санитарным нормам (согласно Постановлению правительства №627, задержанным на срок более 3 часов должно предоставляться полноценное горячее питание, а в ночное время – спальное место). Это заявление осталось без ответа.

До отправки в суд Кирилл пробыл в КАЗе 9 часов, я – 14. В начале судебного заседания я обратился к мировому судье Шведчикову с ходатайством о его перенесении на более поздний срок, т.к. к этому моменту не спал свыше 33 часов, из которых 14 часов провёл в пыточных условиях «обезьянника». Такие условия запрещены российскими законами (ст. 21 Конституции РФ, ст. 1.6 и 3.1 КоАП и др.) и являются достаточным основанием для признания производства по делу невозможным (Определение КС РФ №113 от 12.04.05 об обязательности применения конституционных принципов состязательности и равноправия сторон на всех стадиях административного судопроизводства). Однако судья Шведчиков отклонил ходатайство без объяснения причин и «впаял» мне  штраф 1000 рублей и 5 суток ареста. Другим словом это судебное действо назвать нельзя, поскольку для обдумывания и вынесения решения «его чести» понадобилось не более 2 минут(!) – из чего я сделал вывод, что оно было принято заранее, а само заседание являлось пустой формальностью.

С 17.00 25 июня до 19.30 29 июня 2011 г., т.е. после вынесения незаконного судебного постановления, я находился в спецприёмнике для арестованных по административным делам. Здесь я сначала был помещён в общую камеру №13 площадью 16 кв. метров, по норме рассчитанную на 4-х человек. На этот момент в камере было 18 человек (!), включая моего товарища Кирилла Гончарова, которому г-н Шведчиков также незаконно «впаял» 5 суток ареста.

По понятным причинам, фото КАЗа и спецприёмника УВД Геленджика у нас нет. Но эти фото из Интернета дают о них вполне адекватное представление:

  

Осмотр врачом поступающих в спецприёмник отсутствует в принципе. Вместе со здоровыми поселяют больных, в том числе и явно туберкулёзных. Отдельные спальные места и постельные принадлежности, предписанные законом, также отсутствуют – их заменяет общий цементный топчан, едва прикрытый ветхим тряпьём. Арестованные вынуждены спать по очереди – часть спит, часть стоит в узком проходе по многу часов подряд. Стены и потолок камеры покрывает многолетний слой грязи и сажи, по полу во множестве ползают тараканы. Зарешеченное окно почти не пропускает воздух. Принудительная вентиляция отсутствует, из-за чего в камере душно и влажно, как в тропиках. Царит невыносимый смрад, усугубляемый курильщиками. Отдельного крана и раковины нет и люди вынуждены использовать в этом качестве смывное устройство унитаза (!). Отправление естественных надобностей происходит на виду у всей камеры. Из-за крайней ограниченности места свои столовые принадлежности арестованные держат рядом с унитазом, здесь же вынуждены принимать пищу. Душ, со слов полицейских, положен лишь раз в 10 суток(!). Прогулки, по факту, отсутствуют. У персонала спецприёмника нет даже аптечки с такими жизненно важными средствами, как валидол и нитроглицерин!  

Данные «условия» содержания  являются пыткой и унижением человеческого достоинства, что законом запрещено. В связи с чем мною вновь было подано заявление на имя начальника УВД (талон-уведомление №349645 от 26 июня), где я объявил голодовку и потребовал предоставить условия содержания, предусмотренные законодательством, т.е. камеру с отдельным спальным местом, постельными принадлежностями и отвечающую минимальным санитарным нормам. Такая камера с отдельным спальным местом мне была предоставлена лишь 27 июня – да и то лишь после многочисленных протестов правозащитных организаций, узнавших о моём аресте и аресте Кирилла Гончарова (Кирилл, к счастью, освободился через два дня по апелляции. Мою апелляцию руководство УВД в суд не передало, совершив должностное преступление. Причина проста: в апелляции я назвал условия содержания граждан в УВД Геленджика «пыткой» и «беззаконием». В результате я отбыл весь срок ареста, т.е. 5 суток).

Но, пожалуй, наибольшим потрясением для любого нормального человека, оказывающегося на территории УВД Геленджика, является чудовищный контраст между состоянием служебных помещений, предназначенных для полицейских, и тех помещений, где находятся задержанные и арестованные граждане РФ. В первом случае – это полный евроремонт с элементами роскоши: кондиционеры и дорогая мебель в кабинетах, оснащённость  электроникой во всех её видах и формах. Во втором – средневековые пыточные камеры-душегубки, где люди, помещённые сюда за мелкие правонарушения, гарантированно утрачивают здоровье и даже жизнь. Правда, имеется одно важное отличие от средних веков: под потолком каждой такой душегубки теперь установлена видеокамера в виде прозрачной полусферы, через которую персонал спецприёмника комфортно наблюдает за страданиями и унижением людей. Заключённые называют её «глаз Путина».  

Следует подчеркнуть, что большинство заключённых, которых я встретил в КАЗе и спецприёмнике УВД Геленджика – вовсе не бомжи, не хулиганы и не преступники, а вполне обычные граждане – как местные, так и отдыхающие – оказавшиеся в заключении по самым «популярным» в Геленджике статьям Административного кодекса – ст. 20. 21 (Появление в общественных местах в состоянии опьянения), ст. 20. 20 (Распитие пива и алкогольных напитков) и ст.19.3 (Неповиновение законному требованию сотрудника полиции). Истории их арестов похожи, как близнецы: человек зашёл в кафе или распивочную, которых в Геленджике – сотни, выпил пару бокалов вина, а на улице его уже поджидали полицейские с требованием «проехать в отделение и оформить штраф». На естественный вопрос «За что?!» следовало жёсткое задержание и помещение в «обезьянник» УВД, а наутро местный мировой судья «автоматом» выдал бедолаге постановление об административном аресте и отправил на сутки (двое, трое, десять, пятнадцать…) в камеру спецприёмника, где «хоть вешайся».

По общему убеждению местных жителей и отдыхающих, оказавшихся под арестом, полиция Геленджика с реальной уличной преступностью не борется в принципе, а занята исключительно выполнением «плана по валу», т.е. по количеству задержанных и арестованных мирных граждан, вина которых местными «правоохранителями» извлекается буквально из воздуха, а их деньги в виде штрафов рекой текут на банковский счёт полицейского главка в Краснодаре. Существование такого ежедневного «плана», насаждаемого и контролируемого начальником УВД подполковником Бараковским, мне в конфиденциальных беседах подтвердили и сами сотрудники геленджикской полиции.

В начале 90-х, будучи спецкором газет «Вечерняя Москва» и «Московская правда», я опубликовал ряд репортажей из столичных СИЗО («Бутырский лабиринт» и т.д.). Условия, в которых жили заключённые, были ужасны. Их важнейшие права, включая само право на жизнь, игнорировались. Многие умирали, не дожив до суда. Но тогда это объяснялось развалом страны и отсутствием денег в казне. Теперь же, по словам Президента России, деньги в казне есть и значительная их часть направляется на финансирование органов правопорядка. Но, судя по происходящему в Геленджике, местные полицейские начальники давно забыли, зачем носят погоны и кому призваны служить. Простая мысль о том, что тратить миллионы на отделку персональных кабинетов в то время, когда на их подведомственной территории и по их прямой вине беззаконно терпят унижения, теряют здоровье и даже жизнь граждане России, есть ТЯЖКОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, им в голову не приходит. Причём аналогичная ситуация, по свидетельствам арестованных, наблюдается по всему Краснодарскому краю. В качестве примеров наиболее вопиющего беззакония ими приводятся спецприёмники УВД г. Новороссийска, Туапсе, Анапы, Горячий Ключ, других краевых городов и посёлков.

Старая истина: реальное отношение власти к собственному народу лучше всего видно в тюрьме – то есть там, где люди целиком и полностью зависят от государства. Я видел наши тюрьмы в начале 90-х, побывал в них и теперь – правда, на этот раз не по собственной воле. Свидетельствую, что скотские условия содержания и скотское отношение к людям остались прежними, а в чём-то стали даже более унизительными и изощрёнными.

В связи с этим вопрос к Президенту РФ и председателю правительства РФ: вы чем занимаетесь на госслужбе, господа хорошие?! Почему в итоге вашей многолетней «каторжной» работы система МВД до сих пор остаётся карательной машиной, ежегодно перемалывающей жизни и здоровье  миллионов наших сограждан? Почему за эти годы вами так и не приняты  «командирские» решения, надёжно защищающие население страны от ежедневных пыток и унижений в стенах бесчисленных УВД, ОВД и прочих милицейско-полицейских контор?! Почему, чёрт бы вас побрал, здесь нагло и демонстративно не соблюдаются минимальные гигиенические нормы содержания заключённых, давным-давно официально утверждённые?! 

Хотя, ответ очевиден: «командирские» решения по защите нас от пыток и унижений не принимаются просто потому, что на это НЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОЛИ. Вот на то, к примеру, чтобы пускать государственные миллиарды на ублажение международных спортивных боссов, политическая воля всегда находится. И на закапывание государственных триллионов в «грандиозные спортивные и инфраструктурные объекты», которые потом будут позорно пустовать и разваливаться, политической воли тоже хватает. Не говоря уж про строительство очередных резиденций, вилл и дворцов для себя, любимых, и своих друзей, где общественные деньги не считают в принципе.

В переполненных КАЗе и спецприёмнике Геленджикского УВД мне крайне не хватало двух интеллигентных соседей. А именно: Медведева Дмитрия и Путина Владимира. Мне страшно хотелось, чтобы в эти дни (и ночи) они были вместе со мной и другими гражданами России, здесь находившимися.

Мы бы, разумеется, выделили им лучшие сантиметры в камере, т.е. не самые загаженные и заплёванные. Мы бы подробно объяснили им, как правильно спать сидя или стоя; или как перешагивать через плотно лежащие на полу скрюченные тела; или как прикрываться полотенцем, испражняясь на виду у двадцати сокамерников; или как принимать водные процедуры, используя смывное устройство общекамерного сортира; или как спасать человека, погибающего от удушья или бьющегося в нервном припадке – то есть, если коротко, как выживать в скотских условиях, созданных нашим скотским государством, и при этом сохранять человеческий облик.

И я, кстати, совершенно не уверен, что Медведев Дмитрий и Путин Владимир держались бы достойней, чем, к примеру, мои соседи по камере №13 Майоров Станислав, Саранцев Виталий или Бухтояров Иван, которых мировой судья Шведчиков без колебаний обрёк на 15 суток(!) «административного» ада.  

 А ещё мне в этом аду чрезвычайно не хватало другого страстного любителя дворцов и резиденций, а именно Гундяева Владимира (патриарха Всея Руси Кирилла, если кто не в курсе). Уж ему-то, как номинально главному христианину страны, сам Бог велит быть там, где наши соотечественники сегодня страдают тяжелее всего – то бишь в тюрьмах. Здесь,  где каждое сказанное слово имеет особый вес, люди бы по достоинству оценили его пастырские качества и искренность его христианского служения. Но «Его Святейшество», как известно, сих «юдолей скорби» всячески избегает, предпочитая пребывать в местах исключительно роскошных и приятно пахнущих. В общем, не Мать Тереза, мягко говоря.

Я думаю, что нашим «первым лицам» хватило бы пары минут пребывания в геленджикских и прочих душегубках, чтобы у них возникла могучая политическая воля к их скорейшей ликвидации. Одна проблема: они, как и г-н Гундяев, по собственной воле в спецприёмники МВД точно не приедут. Ну, а ждать, когда приедут не по собственной – дело долгое. А жаль.”

25 июня, когда Сергей Менжерицкий и Кирилл Гончаров уже были осуждены к лишению свободы, наши единомышленники и коллеги из Экологической вахты по Северному Кавказу, партий «Яблоко», «Парнас», движения «Солидарность», Геленджикского правозащитного центра и «Новой газеты» приняли мужественное решение продолжить «Всероссийский марш по украденному Черноморью».

Они сумели проникнуть на особо охраняемую территорию т.н. «дворца Путина под Прасковеевкой» (70 га украденного у народа РФ реликтового леса) и пройти по его береговой полосе, незаконно огороженной и патрулируемой ЧОП «Рубин». Попытки сотрудников ЧОП силой задержать участников марша и «сдать» их полиции закончились провалом. Прибывшие полицейские поняли, что сфабриковать административные дела против граждан, находящихся на общедоступной (ст. 6 Водного кодекса РФ) береговой полосе, будет крайне проблематично, и были вынуждены оставить их в покое (см. репортаж спецкора “Новой газеты” Евгения Титова, http://www.novayagazeta.ru/data/2011/070/03.html)

В связи с ситуацией в Геленджикском районе и событиями 24-29 июня всероссийское общественное движение «ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ» обратилось к премьер-министру РФ Владимиру Путину со следующим заявлением:

«Господин премьер-министр!  

Реализация проекта «Юг», направленного на присвоение Вами особо ценных земель Гослесфонда в Геленджикском районе РФ, входит в завершающую фазу.    

Сначала Вы, злоупотребляя служебным положением и используя подставные юридические и физические лица, присвоили и огородили 70 га. особо ценного ленточного соснового бора у села Прасковеевка, выстроив там дворец и поставив охрану, препятствующую законному доступу граждан в эти традиционно популярные туристические места.

Затем Вы проделали то же самое на побережье между Геленджиком и посёлком Дивноморское – правда, уже на площади пятикратно большей. Здесь у Вас достраивается очередной дворец с винзаводом и т.п. Одновременно Вашими строителями была пробита дорога к общедоступной береговой полосе Чёрного моря и начато строительство пирса, из чего можно сделать вывод, что и этот берег с популярнейшей у туристов живописной бухтой будет Вами так же незаконно огорожен и присвоен, как и берег под Прасковеевкой.

Беззаконие порождает  беззаконие. Ваше личное беззаконие, направленное на захват и присвоение ещё вчера общедоступных курортных территорий, порождает массовое беззаконие по отношению к людям, здесь традиционно отдыхающим. Вы, видимо, убеждены, что власть, доверенная Вам народом РФ для улучшения и облагораживания его жизни, может использоваться Вами для собственного обогащения в ущерб интересам самого народа РФ.

Это – ошибка. Её допускали и многие Ваши предшественники, управлявшие Россией. Они, будучи на пике власти и влияния, также искренне думали, что могут позволить себе «перепутать» личный карман с общественным. Но власть и влияние, как известно, заканчиваются, и судьбы большинства из них были незавидны.

Нельзя отбирать у миллионов граждан России места, где они отдыхали из поколения в поколение, а затем быть уверенным в прочности и легитимности этих «приобретений». Ведь помимо свидетельств с подписями и печатями, которые Вы, располагая Вашей властью, можете получить одним приказом, необходимо и широкое общественное согласие с правомерностью Ваших действий. А такого согласия в данном случае Вы не получите НИКОГДА.

Люди НИКОГДА не согласятся ни с Вашими многокилометровыми заборами, вызывающе протянувшимися вдоль самых красивых черноморских берегов России, ни с наглостью Ваших охранников. Ваши геленджикские поместья НИКОГДА не станут законными в глазах российского общества и неизбежно будут возвращены в общественную собственность – рано или поздно.

Вопрос: понимаете ли Вы, какой ущерб наносят эти черноморские «приобретения» лично Вам как человеку и премьер-министру России? Понимаете ли Вы, что все эти махинации с переводами особо ценных земель Гослесфонда в земли поселений и их последующей передачей в собственность разных подставных «ООО» вызывают самую негативную реакцию граждан, которые долгие годы считали Вас образцом честности и порядочности?

Мы убеждены, что эту ситуацию необходимо исправить как можно скорее. Леса и берега федерального курорта Большой Геленджик, незаконно изъятые Вами из общественного пользования, должны быть возвращены государству и вновь стать общедоступными. Сделать это можно достойно и красиво – особенно учитывая грядущие парламентские и президентские выборы.

Вы могли бы, к примеру, выступить с благородной инициативой создания между Геленджиком и посёлком Дивноморское общедоступного курортного лесопарка, обустроенного всей необходимой инфраструктурой: прогулочными терренкурами, пляжами и т.д. А на месте дворца под Прасковеевкой учредить общероссийский лагерь НТТМ (научно-технического творчества молодёжи), где наиболее одарённые школьники и студенты из регионов могли бы совмещать полноценный отдых и проведение встреч и семинаров с ведущими учёными страны.  

Согласитесь, господин премьер-министр – в стратегическом плане это были бы куда более мудрые и дальновидные решения, чем Ваши нынешние «реакции» уязвлённого латифундиста, обменявшего совесть на личные дворцы, бухты и пирсы.

Всех Вам благ и успехов в труде на пользу народа России.»